Ленинградский вокзал

Вокзал, а точнее сразу два вокзала по одному проекту, были построены Петербурге и Москве знаменитым архитектором Константином Тоном. Если в столице место под будущий вокзал нашли сразу – на Знаменской площади у Невского проспекта, то в Москве рассматривались два варианта – у Тверской заставы и на Трубной площади. Вокзал в нынешней столице был построен в 1849 году и стал называться, что вполне естественно, Петербургским. Железная дорога же называлась Петербургско-Московской. Регулярное движение по первой российской магистрали было открыто 1 ноября 1851 года.

А московский генерал-губернатор «…объявил жителям, что с первого числа ноября месяца начнется движение по С.-Петербургско-Московской железной дороге, и на первое время будет отходить в день по одному поезду. Пассажиры приезжают за час, а багаж за 2 часа. Доезжают за 22 часа».

Толпы населения встречали и провожали первые поезда, удивляясь при этом: «До чего народ доходит – самовар в упряжке ходит!» Это были слова из стихотворения, расходившегося в лубках по всей России. Первый поезд состоял из паровоза, двух мягких, трех жестких и одного багажного вагонов – всего на 192 человека. Плата за проезд по тем временам была очень высокой: в первом классе – 17 рублей, во втором классе – 13 рублей, в третьем – 7 рублей. Простой люд размещался в товарных вагонах или на открытых платформах, стоило это по 3 рубля с человека.

Приобрести билет было непросто: желающий отправиться в Москву должен был предварительно подать в полицию особое прошение и свой паспорт. После проверки личности просителя ему давали разрешение на приобретение билета, а паспорт возвращался обер-кондуктором поезда только на конечной станции, после прибытия. 

Денег на комфортный первый класс у Федора Михайловича долго не хватало: ехал вторым или уже совсем неудобным третьим. Отсюда вечные жалобы: «Дорогой я устал ужасно, так что и теперь еще невмочь»; «В вагоне все сквозной ветер»; «В вагонах, закупоренных, с гадчайшей вентиляцией, была такая духота, что думал умереть. Кроме того, закурили воздух так, что я кашлял всю ночь до надрыва».

Достоевский оценивал быстрое развитие железных дорог неоднозначно:

«Железные дороги, может быть, более повредили России, чем пользы принесли. А впрочем, у нас все так было так, все с Петра Великого, все залпом и неестественно».